Звон металла о металл. Шорох угольной пыли. Жар печи, опаляющий щёки...
Тонкие пальцы юного подмастерья ловко управлялись с филигранными узорами на золотой броши. 

"Смотри внимательнее, Пиппо! Здесь нужна точность часовщика", - мастер склонился над работой ученика, прищурив один глаз.

Филиппо кивнул, хотя мысли его были далеко. Там, в вышине, где зияла пустота над недостроенным собором. Каждое утро, спеша в мастерскую, он поднимал голову к этой пустоте и представлял, как однажды заполнит её своей мечтой.

"Доброе утро, Пиппо!", - окликали его горожане. "Что нового создашь сегодня?"
Они и не подозревали, что в кармане кожаного фартука, испачканного золотой пылью, лежат наброски совсем не ювелирных украшений.

По ночам, когда стихал шум флорентийских улиц, Филиппо доставал свои чертежи. Линии и круги складывались в немыслимые конструкции. Математические расчёты заполняли поля листов.

"Безумец!", - говорили одни.
"Мечтатель!", - качали головами другие.
"Еретик!", - шептали третьи, косясь на его странные механизмы.

Но разве не называли безумцем Магеллана? Не смеялись над Джотто? Не гнали Данте?

Годы в ювелирной мастерской научили его главному – терпению. Филигранная работа с металлом требовала такой же точности, как и расчёты купола. Такой же твёрдости руки, как и управление строительными механизмами. Такой же веры в конечный результат.

"Невозможно построить купол без опор!", - кричали архитекторы на городском совете.
"Он рухнет и похоронит всех под обломками!", - пророчили скептики.
"Это против законов природы!", - утверждали учёные мужи.

Но разве природа не создала скорлупу яйца? Разве не держит она саму себя без всяких подпорок?

И вот однажды...

Говорят, на том историческом заседании Брунеллески просто взял куриное яйцо и поставил его вертикально, разбив кончик. "Вот так будет стоять мой купол", - сказал он просто.

Прошли годы. Сотни рабочих, миллионы кирпичей, тысячи дней упорного труда. Его называли одержимым – он поднимался на строительные леса первым и спускался последним. Его считали колдуном – механизмы, которые он изобрёл, казались порождением дьявольской фантазии.

Но купол рос. День за днём, ряд за рядом, поднимаясь к небу вопреки всем законам, всем сомнениям, всем предрассудкам.

И вот сегодня...

Его профиль вырисовывается на фоне закатного неба – величественный, непостижимый, вечный. Восьмигранный купол собора Санта-Мария-дель-Фьоре стал не просто архитектурным шедевром – он стал символом человеческой отваги, доказательством того, что мечты становятся реальностью, если у тебя хватает смелости бросить вызов судьбе.